Творчество Плисса порождает свой контекст и обнаруживает тот необходимый потенциал постоянной самоидентификации, который, на самом деле, обеспечивает искусству бытие как искусства и принципиальную несводимость этого рода деятельности к художественному промыслу. Его "вторжения" в вещественную реальность, в которых сквозит какая-то выверенная произвольность, начисто лишены бесцеремонности: их хочется назвать бережными касаниями. Возникает ощущение, что эти ненавязчивые касания — это тот способ, с помощью которого художник исследует глубинную связь между моделированием и консервацией, между репрезентацией и отношением.